Если скрестить ужа с ежом – получится полтора метра колючей проволоки. А если скрестить крейсер с подводной лодкой – получится творение сумрачной французской мысли с подтекающей артиллерийской башней и уникальным размером гаек.
В начале 1920ых годов на море сложилась нестандартная ситуация – ведущие страны мира согласовали строгие лимиты по тоннажу своих надводных флотов, но оставили без регулирования подводный флот. Франция, и без того считавшая подлодки залогом своей безопасности от Британии, под девизом “Si vis pacem, para bellum” (“Хочешь мира – не щёлкай клювом”) запустила разработку подлодки-крейсера, обходящего все ограничения тогдашних договоров. Проект был реализован в единственном экземпляре, получившим название Сюркуф, в честь лучшего французского капера. Да, этот пухляш в жакете и накрахмаленной рубашке с модным шейным платком – лучший пират в истории Франции.
На корпусе дизельной подводной лодки водоизмещением 4304т была установлена башня со спаренными 2х203мм/50 орудиями, что вполне соответствовало главному калибру тяжёлого крейсера, плюс 22 стандартные торпеды. Так как крейсер должен сражаться на расстоянии нескольких километров, то для корректировки огня подлодка даже имела собственный самолёт (!!!), в норме хранившийся в герметичном ангаре на палубе.
Идея была по-своему гениальна – такая подводная лодка могла вести огонь в полупогружённом состоянии (когда наружу торчали только дула орудий), будучи практически неуязвимой для оппонентов. Проблема с этим планом заключалась в том, что артиллерийская башня при такой стрельбе почему-то начинала подтекать, что не помешало ей все тридцатые годы ходить между портами и показывать мощь Франции.
В 1940 году подлодка находилась в ремонте в Бресте как раз в то время, когда Германия решила присоединить соседа к себе. Адмирал правительства коллаборационистов Дарлан отдал приказ сдаться, но… Экипаж был попросту не в курсе и, по факту приближения немецкой танковой колонны, на одном работающем двигателе (из двух) и заклинившем рулевом механизме свалил в английский Портсмут.
Здесь моряков ждало очередное напоминание о том, как гадит англичанка, в виде операции “Катапульта” по захвату и уничтожению французского флота. Подводники оказали вооружённое сопротивление (погибли 3 британца и один француз), после чего таки сдались. Большая часть команды отказалась далее участвовать в войне на стороне таких “союзников”, а меньшая доукомплектовалась преимущественно французами без опыта службы на подлодках и влилась в “Сражающуюся Францию”.
Англичанин, служивший на «Сюркуфе» в качестве офицера связи, довольно живописно описал техническое состояние машины: «Подлодка имела башенную установку с двумя восьмидюймовыми орудиями. По идее при сближении с целью мы должны были высовывать жерла орудий и стрелять, оставаясь под водой. Но так не получалось: у нас возникали серьезные трудности с обеспечением водонепроницаемости башни. Что еще хуже, на „Сюркуфе“ все было нестандартным: каждую гайку, каждый болт требовалось вытачивать особо. Как боевой корабль он никуда не годился, гигантское подводное чудовище».
В рапорте британскому командованию другой прикомандированный английский офицер высказал сомнение относительно компетентности командира и беспокойство по поводу морального состояния экипажа. Он отметил сильную вражду между младшими офицерами и рядовыми моряками, которые, часто ставили под вопрос пользу от вооруженных сил «Свободной Франции» в их боевых операциях, особенно против французов. Учитывая, что французов постоянно обрабатывала по радио вишистская пропаганда, убеждавшая “не быть пешкой в руках англичан” – основания для таких наблюдений гарантированно были.
Командующий ВМС Великобритании в районе Америки и Вест-Индии адмирал Чарльз Кеннеди-Пэрвис в своем сообщении адмиралтейству отмечал, что “По политическим соображениям, возможно, будет сочтено желательным оставить её в строю, но, с моей точки зрения, ее следовало бы направить в Великобританию и списать”.
В феврале 1942 года лодка вышла в свой последний поход через Карибское море. Точное место гибели не установлено, но гипотез как минимум две – столкновение с американским сухогрузом, сообщившим о столкновении с неизвестным судном в районе прохождения подлодки, или бунт вышедшего из под контроля экипажа. Английский радист, служивший в годы войны на Бермудских островах, много лет спустя рассказывал, что получил от шурина (находившегося на лодке в качестве радиста при английском офицере связи) радиограмму следующего содержания: “Я заперт в радиорубке. У меня револьвер. Позаботься о жене и детях”.
Бунт на подводной лодке, не желающей подчиняться офицерам-англичанам. Думаю, Робер Сюркуф скорее одобрил бы именно такой, бессмысленный, но достойный боевого корабля конец.
Автор – Евгений Швайковский
Коллективный исторический паблик авторов – https://vk.com/catx2
